Цитаты и высказывания Йозеф Геббельс

Пропаганда утрачивает силу, как только становится явной.

Диктатору не нужно следовать за волей большинства. Однако он должен быть в состоянии использовать волю народа.

Англичане во всём мире известны отсутствием совести в политике. Они знатоки искусства прятать свои преступления за фасадом приличия. Так они поступали веками, и это настолько стало частью их натуры, что они сами больше не замечают этой черты. Они действуют с таким благонравным выражением и такой абсолютной серьёзностью, что убеждают даже самих себя, что они служат примером политической невинности. Они не признаются себе в своём лицемерии. Никогда один англичанин не подмигнёт другому и не скажет: «Но мы понимаем, что имеем в виду». Они не только ведут себя как образец чистоты и непорочности — они себе верят. Это и смешно, и опасно.

Отними у народа историю — и через поколение он превратится в толпу, а еще через поколение им можно управлять, как стадом.

Всё гениальное просто, и всё простое гениально.

Юриспруденция — продажная девка политики.

Дайте мне средства массовой информации, и я из любого народа сделаю стадо свиней.

Если вы произнесёте достаточно большую ложь и будете её повторять, то люди в итоге в неё поверят.

Покой — родитель всех великих мыслей.

Я не боюсь потерять голову: я опасаюсь потерять лицо.

Чем чудовищнее ложь, тем охотнее толпа верит в неё.

Собственность обязывает и крепко привязывает.

Мы добиваемся не правды, а эффекта.

Большевизм — это диктатура худших.

Любой значительный человек чего-нибудь хочет и, более того, готов использовать любые средства для достижения своей цели.

Наши враги утверждают, что солдаты фюрера прошли как завоеватели по землям Европы — но везде, куда они прибыли, они принесли процветание и счастье, мир, порядок, надёжные условия, рабочие места, и вследствие этого достойную жизнь. Наши враги утверждают, что их солдаты пришли в те же самые земли как освободители — но везде, куда они прибывают, теперь бедность и страдание, хаос, опустошение и разрушение, безработица, голод и массовая смерть. И всё, что остаётся от их так называемой свободы, это жизнь, которую никто не смел бы называть пристойной даже в самых тёмных уголках Африки.

Это просто неописуемо. Большевизм предстаёт в свете как отвратительная смесь пустых высказываний и нищеты, упрямой доктрины и полного отсутствия конструктивного мышления, великолепных социалистических стадий и самого горького социального упадка. Это и есть массовое предательство в самом истинном значении слова.

Не станем даже упоминать так называемые социальные достижения Советской власти, которые по сравнению с нашими могут вызвать только смех или шок. Это едва ли дело вкуса, однако можно удивиться тем фактом, что большевистская пропаганда значительно преуспела в изолировании большинства русских рабочих и крестьян от внешнего мира, глупо и методично убеждая их, что они живут в раю земном. Независимое суждение требует возможности сравнения. Для них это было исключено. Рабочие и крестьяне Советского Союза подобны человеку, заточённому на четверть века в тёмное подземелье, которого не стоит труда убедить, что керосиновая лампа на самом деле является Солнцем.

Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм.

Храбрость — это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся.